Странник, не бойся заката,
Алых закатных туч;
Вечер придет когда-то,
Ночь разольет тушь.
И засверкают звезды,
Как выпавшие из горсти.
Нам никогда не поздно
Пред Богом глаза опустить.
* * *
Молодость рвется к рассвету,
Старость глядит в закат.
В жизни свободы нету,
Нету свободы, брат.
Может быть и за гранью
Будет покорность судьбе.
Только об этом печалиться
Вовсе не надо тебе.
* * *
Река сливается с морем —
Это не смерть ее —
Это новая доля,
Новое бытие.
Уже не ясна, как в колодце,
И далека от сна,
С соленой водой сольется,
Сольется — и не пресна.
И волны будут как горы
Под тучей черней чем дым.
Ты тоже впадешь в море
И будешь совсем другим.
* * *
А я и не скрываю,
Мне любы: ночь, рассвет,
Тропинка луговая,
Купавы, бересклет.
Бог даст быть может лучше
Того, что я узнал.
Но Им же дан мне лучик,
И рощи тронный зал;
И проблески, и тени,
И звезд ночных зерно.
И ненавидеть землю
Мне права не дано.
* * *
Зарница — мгновенна —
Сверкнула, и нет.
И хмурая сцена, —
Хмур занавес-плед.
Кто страждет — надежда,
Отстраждал — покой.
А ласка и нежность —
Двоим над рекой.
* * *
Как ни пой, все мы дети заката,
Даже те, кто в весеннем цвету;
Одни круто, другие покато
Удаляются за черту.
Остаются и песни и пени
На обочинах пыльных пути.
В жизни много хрупких растений,
И от этого не уйти.
* * *
Чего в тебя ни подытожено:
И доброта, и злости рык,
И идиота харя-рожа,
И ума-хитрости кувырк.
В тебе и силушка Самсона,
В тебе и слабость всех калек.
Ты очень странная персона,
Жизнью помятый человек.
* * *
Идти неуверенным шагом,
В раздумье подолгу стоять,
Не знать что для главного надо,
О, Боже! — как много не знать.
Быть вечно под спудом сомнения
На поле земном бытия...
Такое оно явление,
И имя ему — ты и я.
* * *
Зачем тебя сюда послали?
Есть, пить и прочие?.. Гедонизм?
Я понимаю — не из стали,
Не из бетона организм;
Рассчитывает он на долю,
И эта доля — не гроши...
Но главное, в порядке долга,
Не забывай цветов души.
* * *
Деревья весной оживают,
Спешит по стволам сок.
Что будет с тобой - не знаю,
Когда твой закончится срок.
Проснется ли солнечный лучик,
Как радости добрый знак...
А может быть это и лучше,
Что будет потом - не знать.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
